Тазер для СтрадивариВремя от времени случаются в жизни такие истории, которые уже сами по себе – без всяких вымыслов и прикрас – словно готовый остросюжетный фильм
Фрэнк Олмонд Выстреливаемые тазером дротики-электроды попали скрипачу в запястье и в грудь. От мощного удара током музыканта парализовало и, вырубленный, он упал на землю. Как только Олмонд пришел в себя, то обнаружил, что его драгоценная скрипка исчезла вместе с футляром (в котором также находились два дорогущих смычка XIX века, планшет Apple iPad и сотовый телефон). Оказавшийся неподалеку кларнетист того же оркестра услышал крики Олмонда и успел заметить, как с автостоянки уезжает заметно не новый внедорожник-минивэн цвета «бургундия». «Скрипка, скрипка! Они забрали скрипку!» – в отчаянии кричал концертмейстер… Инструмент Дабы подлинная степень отчаяния музыканта стала понятна, самое время рассказать, на сколь уникальном инструменте выпало счастье играть Фрэнку Олмонду. Ибо помимо заоблачной стоимости скрипки – известной под именем «Страдивари Липиньского» и оцениваемой ныне цифрами порядка 6 миллионов долларов – за этим инструментом тянется еще и большая история прошлых выдающихся владельцев. Создатель данного шедевра Антонио Страдивари родился в 1644 году, работал и умер в городе Кремона, Италия, в 1737. За свою долгую и плодотворную жизнь мастер изготовил свыше тысячи музыкальных инструментов, главным образом скрипок, альтов и виолончелей, обретя заслуженную славу одного из величайших гениев этого дела за всю историю музыки. Антонио Страдивари За прошедшие с тех пор века многие из произведений мастера оказались утрачены, но, хотя точная цифра и неизвестна, согласно приблизительным подсчетам, до наших времен дожили около 650 сработанных им инструментов. Самым успешным, Золотым периодом в творчестве Страдивари принято считать четверть-вековой интервал с 1700 по 1725 годы. Ну а среди наиболее знаменитых его творений этого периода часто называют скрипки Lipinski 1715 года рождения и Messiah 1716 года. Одна из них, та что немного постарше, и стала героиней нынешней криминальной истории. В прошлые века владельцами этого инструмента были знаменитейшие музыканты – включая итальянского композитора, исполнителя-виртуоза, «отца» современной скрипичной игры Джузеппе Тартини (1692-1770) и выдающегося польского скрипача Кароля Липиньского (1790-1861), под именем которого скрипка и вошла в историю. Согласно преданию, идущему от самого Липиньского, к нему этот инструмент перешел при таких обстоятельствах. Кароль Липиньский Одним из первых владельцев скрипки, как уже говорилось, был Тартини, который затем передал ее своему ученику Сальвини (имя этого синьора почему-то затерялось в истории). Еще через много-много лет, в 1818, когда пребывавший уже в преклонных годах Сальвини услышал потрясающее исполнение Кароля Липиньского, то он пригласил его к себе и, в порыве чувств, разломал скрипку польского музыканта, шарахнув ею об стол, и отдал ему взамен своего Страдивари, сопроводив бесценный подарок такими словами: «Попробуйте-ка лучше вот этот инструмент»… Джузеппе Тартини Примерно в тот же период Липиньски близко сошелся с гением скрипки Никколо Паганини, музыканты подружились и нередко устраивали на совместных концертах знаменитые «скрипичные дуэли». По свидетельству современников, бывавших на подобных концертах, для ценителей того времени было далеко не очевидно, кто из этих двух музыкантов «самый великий»… После смерти Кароля Липиньского в 1861 году, его скрипку приобрел известный немецкий скрипач и концертмейстер Энгельберт Рёнтген (Engelbert Röntgen, родственник «того самого» Рентгена-ученого), семья которого владела инструментом на протяжении следующих трех поколений. Энгельберт Рёнтген К середине XX века, в грозовые военные 1940-е годы, превратности судьбы занесли Страдивари Липиньского из Германии на остров Куба, где владельцем скрипки стал некий весьма состоятельный спонсор Гаванского симфонического оркестра. Вскоре, однако, и на Кубе разразилась буря революции, а музыкант, игравший в ту пору на уникальном инструменте, прихватил скрипку с собой, когда сумел-таки сбежать от революционеров Фиделя Кастро в более заманчивые для него США. В 1962 году в Нью-Йорке, чтобы начать новую жизнь в чужой для него стране, скрипач был вынужден продать «не совсем своего» бесценного Страдивари, причем за довольно скромные деньги порядка 19 тысяч долларов. К счастью для инструмента, покупателями оказались вполне приличные люди – местная супружеская пара музыкантов, скрипачка эстонского происхождения Эви Лиивак и ее муж (плюс по совместительству аккомпаниатор) пианист Ричард Аншютц. Эви Лиивак В этих заботливых руках скрипка Страдивари жила вполне успешной концертной жизнью вплоть до начала 1990-х. Но годы берут свое, к середине десятилетия сильно постаревшая скрипачка умерла, а ее муж, не в силах расстаться со столь дорогим для его жены инструментом, оставил скрипку в семье. Точнее, сдал для надежного хранения в банк. Все эти события и факты, естественно, никак публично не афишировались, поэтому официально следы знаменитого Страдивари Липиньского в истории музыки как бы затерялись. Наконец, в 2008 году умер и пианист Аншютц, а его наследники – члены одной из богатых семей в городе Милуоки – при разборе оставшегося от старого музыканта хозяйства обнаружили и весьма старинного вида скрипку. Вот тогда-то они и вышли на местную звезду, скрипача и концертмейстера Фрэнка Олмонда, попросив его высказать свое компетентное мнение об инструменте, неожиданно всплывшем среди унаследованного хозяйства. Вспоминая сейчас эту историю, Олмонд признается, что поначалу он был настроен крайне скептически. Ведь все наслышаны, как высоко ценятся подобные вещи, поэтому к нему то и дело обращаются за консультациями незнакомые люди, уверенные, что они обнаружили среди старого хлама редкий инструмент. Однако на этот раз все оказалось совершенно иначе. После непосредственной встречи с владельцами, которые показали музыканту документы, сопровождавшие скрипку, и старые концертные программы, Олмонда провели в хранилище банка, где драгоценный Страдивари хранился с прошлого века. Как говорит об этой их встрече скрипач, «В общем, оказалось так, что они положили ее в банковский сейф – в совершенно обычном банке, который по стечению обстоятельств находился всего метрах в ста от нашего концертного зала… Была здесь какая-то сильнейшая ирония. Все эти годы я играл в этом зале, а здесь же, совсем рядом, лежал Страдивари 1715 года – чуть дальше по улице, в банковском сейфе»… Несмотря на вынужденное долгое молчание, у знаменитой скрипки оказалось в высшей степени впечатляющее звучание. По нераскрываемым условиям соглашения с владельцами, Фрэнк Олмонд получил этот шедевр в бессрочную аренду, став исполнителем на том самом инструменте, что когда-то служил «крестному отцу современной скрипичной игры» Тартини и блестящему виртуозу Липиньскому. «Когда вы начинаете задумываться обо всех тех столетиях, что стоят за историей этого инструмента, то на их фоне очень легко ощутить себя эдаким мелким и незначительным», – сказал как-то Олмонд в одном из недавних интервью. – «Конечно, первые пару раз на ней было страшновато играть (знаменитую сонату Тартини) ‘Дьвольскую трель’. Но ведь скрипка именно для этого и создана – чтобы на ней играли»…. Специально в честь своего великого инструмента Олмонд написал книгу-исследование «Жизнь скрипки», записал одноименный CD и подготовил несколько концертных программ, где исполняется только музыка, так или иначе связанная с именами прошлых владельцев Страдивари Липиньского. И вот теперь, 27 января 2014, триумфально успешное возрождение скрипки было самым жестоким образом прервано – одним выстрелом в музыканта из электрошокового оружия-тазера. Страдивари исчез вместе с грабителями, а на месте преступления полиция нашла только лишь мелкие кружочки бумажных конфетти. Но именно эти бумажки и оказались первой важнейшей зацепкой следствия… Технология Следователям полиции отлично известно, что означают и сколь важны эти крошечные бумажные конфетти в подобном контексте. Впервые появившийся на рынке еще в 1994 году, электрошоковый пистолет TASER изначально создавался его разработчиками так, чтобы максимально предотвращать преступное использование оружия. Именно с этой целью при каждом выстреле-разряде тазера вместе с гарпунами-электродами из картриджа оружия выстреливаются и несколько десятков мельчайших бумажных кружочков, на каждом из которых напечатан уникальный серийный номер картриджа. Данная технология имеет собственное название – AFID или Anti-Felon Identification tags (метки анти-преступной идентификации). Благодаря таким меткам, как несложно понять, реализована система строгой отчетности для каждого случая применения тазера. Ибо значительное количество выстреливаемых «конфетти» AFID и их небольшой размер делают крайне непрактичными любые попытки по зачистке места применения электрошокера. Иначе говоря, принудительно оставляется документальный след, идя по которому можно выйти непосредственно на покупателя оружия. Конечно же, нельзя сказать, будто такого рода «конфетти трассировки» – это огромная тайна фирмы TASER International. Вовсе нет. Обо всех подобных нюансах технологии открыто написано на сайте компании. Но, с другой стороны, правдой является и то, что широко подобные антикриминальные хитрости афишировать не принято. Как не принято, скажем, повсюду трубить о том, что во все цветные лазерные принтеры встраивается идеологически созвучная технология «микроточек» – для помечивания каждой распечатки особыми невидимыми метками. Такие метки-микроточки, кодирующие серийный номер принтера и дату распечатки, очень помогают правоохранительным органам в борьбе с фальшивомонетчиками (подробности см. в материале «Каждый шаг оставляет след»). Другой пример – по ясным причинам куда менее известный и засекречиваемый в деталях – это технология так называемых таггантов (taggant) для помечивания взрывчатых веществ. Если совсем вкратце, то микротагганты в данном случае – это специальные полимерные/металлические частицы-метки, добавляемые при изготовлении взрывчатки для того, чтобы по остаточным следам на месте взрыва можно было отследить, кто и когда этот материал изготовил. Достоверно неизвестно, в каких масштабах распространен ныне этот подход по всему миру. Определенно можно говорить лишь то, что единственной страной в мире, где применение таггантов обязательно по закону при изготовлении любой взрывчатки, является Швейцария. Здесь микрочастицы-тагганты кодируют не только изготовителя, но и примерное время изготовления взрывчатого вещества, поскольку код идентификации должен изменяться каждые полгода. Ну и в качестве еще одного созвучного и заслуживающего внимания примера этой всеобщей тенденции следует считать технологию микроштампов в современном огнестрельном оружии. Суть этой технической хитрости также довольно проста. Серийный номер помещают на боек огнестрельного оружия (пистолета), так что при всяком нажатии курка, когда боек ударяет в гильзу патрона, он оставляет на капсюле или гильзе свой уникальный штамп. Эти серийные номера, понятное дело, регистрируются на имя владельца при покупке оружия. Хотя подобный подход очень нравится правоохранительным органам, было бы сильным преувеличением говорить, будто данная технология уже получила повсеместное распространение. Скорее наоборот, изготовители огнестрельного оружия повсеместно выступают против этого новшества, видя в нем лишь неоправданное удорожание и усложнение технологии. Среди возражений, в частности, нередко можно услышать и то, что всякий злодей, замыслив недоброе и желая скрыть следы, просто соберет отстрелянные гильзы на месте преступления. В подобных аргументах, конечно, есть своя доля правды. Но другая правда заключается и в том, что довольно часто у преступников не бывает ни времени, ни возможности прибираться на месте своих злодеяний. Этот же довод – но уже в куда большей степени – справедлив и для случаев использования в преступлениях электрошокеров-тазеров. В разные стороны разлетающиеся конфетти, выстреливаемые при разряде тазера, куда сложнее – практически невозможно – затем собрать для полной «зачистки» местности. Возвращаясь к «нашему» месту преступления, когда полиция нашла характерные конфетти возле машины Олмонда, то в штаб-квартиру Taser был тут же дан соответствующий запрос на идентификацию покупателя картриджа. Уже на следующий день у следствия были две новости – хорошая и плохая. Плохая новость заключалась в том, что к утру в нескольких километрах от места происшествия обнаружился выброшенный грабителями футляр от скрипки – вместе со всем его попутным содержимым, по которому похищенное можно было бы отследить (сотовый телефон и планшет). Ну а вторая новость – хорошая – пришла из Аризоны от фирмы Taser, которая по своим базам выяснила имя покупателя электрошокера. Которым оказался – еще одна одна большая удача – житель города Милуоки: темнокожий 36-летний парикмахер, носящий весьма нетривиальное имя Universal Knowledge Allah (что на русский можно перевести как «Аллах Вселенского Знания»). Следствие По причине высокой стоимости и культурной ценности похищенного, к расследованию местной полиции Милуоки тут же подключилось ФБР, спецподразделение по преступлениям в области искуства (Art Crime Team). Но тайная слежка, установленная за парикмахером Аллахом (плюс тайные обыски дома и на работе, судя по всему), поначалу, к сожалению не принесли практически ничего. Кроме покупки тазера – что законом не запрещено – предъявить подозреваемому поначалу было больше нечего. Салахадин и «Аллах Вселенского Знания» Тем временем в помощь полиции подключились некие анонимные и небедные спонсоры, объявившие награду в 100 тысяч долларов тому, кто поможет вернуть Страдивари Липиньского в целостности и сохранности. Столь привлекательная сумма сыграла, похоже, свою роль. И к концу той же недели, в воскресенье 2 февраля, в полицию обратился один из граждан города, доверительно сообщивший, что «знает, где скрипка». Как рассказывается об этой наводке в материалах следствия, представленных в суд: Этот источник рассказал, что 1 февраля стригся в парикмахерской у Юниверсл Аллаха, и там только и разговоров было, что об украденной скрипке. После стрижки парикмахер попросил источника подбросить его на машине домой. Во время этой поездки «Аллах сказал, что человек по имени Салах украл скрипку. По его словам, Салах специально занимался проработкой этой темы, а затем совершил ограбление, применив тазер, который приобретал Аллах». Этот же источник сообщил полиции, что по его мнению, «Салах» – это Салах Джоунс, также известный как Салахадин (Salah Jones aka Salahadyn). В ходе разработки подозреваемого, другой доверяемый источник сообщил полиции, что Салахадин «говорил о краже драгоценных произведений искусства и о том, как легко их можно похитить у ничего не подозревающих жертв. Салахадин пояснял, что его мечта – украсть скрипку Страдивари. Потому что потенциальная стоимость такой вещи огромна, и в то же время ее без особого труда можно забрать из рук музыканта, когда тот идет по улице»… Собранных свидетельств стало достаточно для того, чтобы 3 февраля были выданы ордеры на аресты и обыски у трех подозреваемых (попутно с разработкой Салахадина проявилась и его подружка, машина которой определенно подходила под минивэн, обеспечивавший грабителям отход с места преступления). В доме у Салахадина следователи обнаружили кучу компрометирующих материалов, включая «цветные копии статей, посвященных скрипкам Страдивари, а также статьи, связанные с хищениями произведений искусства». Однако собственно украденную скрипку, сколько ни искали, обнаружить следователям не удалось… На допросе парикмахера Аллаха тот признал, что летом 2013 получил деньги от Салахадина – на покупку тазера. Сам Салахадин не мог купить такое оружие, поскольку уже имел судимость (за попытку продажи краденой скульптуры), а у Аллаха подобных проблем с законом не было. Еще через несколько месяцев Салахадин сказал парикмахеру, что тазер ему понадобится, потому что он нашел нужный «редкий инструмент». Аллах признал, что был в курсе о намерении Салахадина кого-то ограбить и заполучить их «инструмент», используя купленный тазер… То есть, фактически, громкое дело можно было бы считать почти раскрытым, вот только самого главного – похищенного шедевра – у полиции так все еще и не было. В среду, 5 февраля, шеф полиции Милуоки устроили пресс-конференцию, чтобы, во-первых, объявить об аресте подозреваемых, а во-вторых – самое главное – еще раз простимулировать всех, кто имеет какую-либо информацию о местонахождении скрипки. Ибо 100-тысячный приз за безопасное возвращение инструмента все еще ждет своего владельца, напомнили полицейские. Хотя в открыто опубликованных материалах следствия для суда об этом ничего не говорится, но есть достаточно внятные свидетельства, указывающие на то, что ключевые для завершения дела события происходили в ночь с 5 на 6 февраля в окружной тюрьме Милуоки. И главную роль тут, практически наверняка, сыграла подружка Салахадина. Ибо уже 6 февраля дама вышла на свободу, оставив подельников за решеткой, имя ее следствием так и не раскрыто, а чуть ранее, утром того же дня, полиция нагрянула с обыском в дом одного из приятелей Салахадина. На чердаке этого дома был обнаружен чемодан, внутри которого и находилась похищенная скрипка Страдивари – в полной целостности и сохранности… Хозяин дома, ясное дело, клянется и божится, что знать ничего не знал о содержимом чемодана, а просто взял на сохранность вещи приятеля. Но тут уж, как говорится, суд разберется. Интересно, что до суда окружной прокурор Чизхолм категорически отказался уточнять, какого именно рода переговоры происходили между органами и подозреваемыми для возврата инструмента. Было сказано лишь то, что власти определенно нуждались в информации от подозреваемых. И единственным путем для выяснения местонахождения скрипки было «обсудить диапазон возможностей того, какого рода обвинения могут быть выдвинуты против человека (который пойдет на сотрудничество)»… Попутно полиция Милуоки сообщила, что ею уже отправлена вся необходимая информация для спонсоров, назначивших 100-тысячную премию – дабы сами хозяева денег по справедливости распределили приз среди тех, кто помог следствию. Последняя страница В тот же день, 6 февраля, переполненный счастьем Фрэнк Олмонд от всей души поблагодарил правоохранительные органы в специальном заявлении, опубликованном на сайте Симфонического оркестра: Я хотел бы выразить свою глубочайшую благодарность шефу полиции Флинну, полицейскому управлению Милуоки, ФБР, и всем-всем остальным правоохранительным органам за их выдающуюся работу. Их профессионализм и личное участие на протяжении всей этой истории были воистину исключительными, и у меня просто нет слов, чтобы выразить им всю нашу признательность. Также хотел бы поблагодарить всех и каждого, кто проявил колоссальную демонстрацию поддержки и участия в эти трудные десять дней – особенно музыкантов, сотрудников и руководство симфонического оркестра. Я не мог себе даже представить более лучшего исхода для этой непростой главы в жизни скрипки. И я не могу дождаться, когда вновь обрету ее в своих руках – как только это станет возможным»… Еще через несколько дней Симфонический оркестр Милуоки дал специальный праздничный концерт – в честь правоохранительных органов, столь быстро и умело вернувших похищенный драгоценный шедевр. Солировал, естественно, Фрэнк Олмонд на Страдивари Липиньского… (Финальные титры кинокартины идут на фоне оркестра, исполняющего бравурную и духоподъемную музыку.) Конец фильма, как говорится.
